Как-то при встрече директор школы-интерната № 3 Иван Ворона мимоходом заметил: «А я ведь и сам интернатовский». Эта фраза отложилась в памяти. Тогда еще я подумала, как мало мы знаем о человеке, который тридцать лет стоит у руля сложного учебно-воспитательного комплекса, где обитают совсем непростые детишки.

«Школа коммунизма»

Как выяснилось, на самом деле о родительском доме у Ивана Вороны остались самые лучшие воспоминания. Семья была большая и крепкая: отец, мать, пятеро сынов и лапочка-дочка. Ваню как младшего все жалели и опекали. Но в их селе была только восьмилетняя школа. До ближайшего Доброполья – двадцать километров, не находишься и не наездишься. Поэтому на семейном совете решили, что полное среднее образование Ваня получит в Добропольском интернате. Тем более, что рядом будет старшая сестра Галина, которая тогда работала пионервожатой в одной из школ Доброполья.
В 60-е годы интернаты называли «школами коммунизма». Подразумевалось, что в этих полузакрытых учебных заведениях, изолированных от вредного влияния улицы и сомнительных домашних устоев, с помощью правильных методик можно вырастить правильных членов недалекого коммунистического будущего. Еще одно, неафишированное предназначение интернатов – это готовые казармы для солдат на случай войны.
Коммунизм построить не удалось. К счастью, и в качестве воинских казарм интернаты не пригодились. Но направлялись туда лучшие педагогические кадры, и именно им Иван Ворона обязан глубокими знаниями в школьных науках, навыками в токарном, слесарном, столярном ремеслах и, самое главное, выбором профессии. В последнем пункте немалую роль сыграли и рассказы сестры, которая к тому времени уже была директором школы.

Начало

Три года Иван отслужил в армии, радистом в танковой дивизии группы советских войск в Германии. Вернувшись домой, окончил Константиновское педучилище. Работая в Доброполье, поступил на заочное отделение Днепропетровского госуниверситета. Женился. После рождения сына молодая семья переехала в Краматорск как в более современный и перспективный город. Чтобы отдать долги за маленький домик в Октябрьском поселке, Ивану пришлось два с половиной года работать в чугунолитейном цехе СКМЗ.
Педагогическую карьеру в Краматорске Иван Ворона начал учителем географии в ОШ № 23. А в октябре 1980-го года по рекомендации тогдашней заведующей отделом образования Виктории Танчук был назначен директором школы-интерната № 3. Как говорит сегодня Иван Иванович, он знал интернатовскую жизнь изнутри, догадывался, что работа предстоит нелегкая, но не представлял себе объемов этой работы. Только позже понял, почему коллеги-директора вместо поздравлений выражали ему искреннее сочувствие.
Основные задачи школы-интерната № 3 за прошедшие тридцать лет не изменились: общее образование учащимся, социальная помощь многодетным и малообеспеченным семьям, в которых нет условий для содержания и воспитания детей. Но кардинально изменилась политическая и экономическая обстановка, что незамедлительно ощутили сотрудники интерната. Как вспоминает Иван Иванович,  в первые десять лет его работы на посту директора в интернате воспитывалось более 300-т детей, но с ними было легче, чем сейчас, когда число учащихся уменьшилось более чем вполовину. Дети 70-80-х годов были привычны к труду, стремились к знаниям, имели цель в жизни.

«Я есть просил, я замерзал…»

 С 1991-го года начал нарастать поток брошенных детей, так называемых «социальных сирот». Их родители, потеряв работу, не сумев приспособиться к новым правилам жизни, нашли забвение в пьянстве, опустились, махнули рукой и на себя, и на своих потомков. Уже никого не удивлял вид бомжей на мусорных свалках. Голодные, холодные, насквозь больные ребятишки грелись на теплотрассах, попрошайничали в магазинах, жалобно распевали в электричках самый популярный в те времена шлягер «Я начал жить в трущобах городских…». Процветало бродяжничество, малолетняя преступность и проституция. Общество будто вновь вернулось в 20-е годы прошлого века, когда детская беспризорность вошла в ранг государственной проблемы.
Детей надо было спасать. Их собирали по всему региону и привозили в интернат без всяких документов – формальности оставляли на потом. «Поймать – накормить – усадить за парту», – так сформулировал первоочередную задачу того периода Иван Ворона.
Педагоги впервые столкнулись тогда с еще одной проблемой – необходимостью перевоспитать. Подростки поступали уже «воспитанными» горе-родителями и улицей, видавшими такое, что иному взрослому и в страшном сне не приснится, озлобленными на всех и вся. Так, в 1994-м году из 280-ти воспитанников 140 стояли на всех видах учета: в милиции, службе по делам несовершеннолетних, наркологии, вендиспансере и т. д. Как достучаться до этих маленьких сердец, убедить, что в жизни есть и светлые стороны?
Иван Ворона до сих пор благодарен тогдашнему зампреду Николаю Высторопскому и Виктору Сукову, который руководил отделом образования. Они помогли, в ущерб бюджету города, ввести в штат интерната новые единицы – практического психолога, социального педагога, художественного руководителя, расширить сеть кружков и спортивных секций. В результате удалось найти индивидуальный подход к каждому ребенку, заинтересовать, направить его мысли и действия в здоровое русло.
Если бы не эта напряженная работа, брошенные дети 90-х прямиком отправились бы в тюрьмы и колонии. А так 99% из них закончили школу-интернат, получили образование и профессии, создали семьи, работают. Пусть не космонавты и академики, но они теперь честно зарабатывают на хлеб. А для Ивана Ивановича судьбы бывших беспризорников стали еще одним доказательством верности постулата, на котором зиждется его педагогическая теория и практика: «Плохих детей не бывает. Плохими их делает окружающий мир».
Воспитанниками интерната было и около ста круглых сирот. В последние годы для этой категории детей организованы специализированные учебные заведения, бытовые условия в которых, по выражению губернатора Донецкой области Анатолия Близнюка, как в пятизвездочных отелях. Со своей стороны, сотрудники школы-интерната № 3 и городского управления образования сделали все возможное, чтобы защитить алиментные, жилищные, пенсионные и другие права краматорских сирот, открыть им перспективы образовательного и профессионального роста.

 С миру по нитке

В материальном плане неплохие условия, по оценке Ивана Вороны, созданы и для тех 140-ка детей, которые учатся сегодня в интернате. Бюджетных средств на этот год выделено 3 млн. 400 тыс. гривен. Сумма, на первый взгляд, немалая, но, по нынешним ценам, ее в обрез хватает только на оплату энергоносителей, зарплату сотрудников, неотложные текущие ремонты, скромное питание и одежду для детей. Так, кормить одного ребенка полагается на 20 гривен в день – столько стоит сейчас килограмм гречки. На маечки, трусики и прочее следует тратить не более 50-ти тыс. грн. в год, а по-хорошему надо бы, говорит Иван Иванович, 550 тысяч. Поэтому в интернате рады любой помощи из любых источников.
Генеральным спонсором можно, без преувеличения, назвать ОАО «Энергомашспецсталь». За четыре года завод во главе с директором Максимом Ефимовым выделил более полумиллиона гривен. На эти средства отремонтированы спальный корпус и душевые, приобретены компьютерный класс, холодильные шкафы, телевизоры и спутниковые антенны, теплая одежда для детей. Это не считая подарков и сладостей ко всем праздникам.
Более 150-ти тысяч гривен лично от президента НКМЗ Георгия Скударя пошли на приобретение диванов, кресел, стульев, кроватей, двух музыкальных центров. А на новогодние праздники все дети получили свитера и другие подарки.
Благотворительная помощь различных церквей города и зарубежья дает возможность пополнить рацион детей крупой, мукой, фруктами. Кроме того, за счет этого источника отремонтирована столовая, приобретено две спутниковые антенны и 30 кроватей.
Два года назад к спонсорской работе подключились и студенты ДГМА. Они приносят подарки, организовывают игры и конкурсы с детьми. В частности, обещают провести незабываемую Масленицу. Благодарны в интернате и горожанам, которые приносят детскую одежду и обувь, пусть даже не новые. Здесь вещи постирают, подштопают, прогладят – и они  еще послужат детворе.

Домашний «рай»

Одним словом, о воспитанниках интерната думают и заботятся сотни посторонних людей. А биологические папаши и мамаши многих детей живут, словно в отдельной автономии, где не действуют общечеловеческие законы. Просторные квартиры, полученные за многодетность, они давно обменяли на «хрущевки» и колясочные, деньги пропили. Нигде не работают, приторговывают или подворовывают по мелочи. Жилье превратили в грязные притоны, куда опасно заходить без милиционера. Чадам, ежегодно производимым на свет от неизвестных отцов, достаются лишь дурная наследственность, ругань и побои. Дети, возвращаясь в интернат после выходных, проведенных в домашнем «раю», падают в голодный обморок.
Рожать, как кролики, не неся никакой ответственности за потомство, обитателям социального дна выгодно. Они паразитируют на детских, вдовьих и прочих пособиях, а нормальные люди платят налоги и благотворительные взносы, чтобы содержать их детей. Наше государство слишком лояльно к гражданам, которым откровенно плевать на родительский долг. Если не принудительная стерилизация, то принудительный труд им точно не помешал бы.
Только
любовь
Когда-то, очевидно, общество спохватится, созреет до действенных мер по отношению к этим так называемым родителям. Но их детей нужно спасать сейчас. И главное средство – любовь и понимание, считает Иван Ворона. Он и коллектив подобрал по этому принципу, так как тем педагогам, которые не любят и боятся ребятишек, в интернате делать нечего.
В то же время, отдав полжизни этой учебно-воспитательной системе, поставив «на крыло» сотни детей, Иван Иванович все больше убеждается, что интернаты себя изжили. Будущее за приемными семьями, детскими домами семейного типа, в которых будут созданы условия, максимально приближенные к семейным. Чужие дяди и тети при всем желании семьи ребенку не заменят.
В собственной семье Ивана Вороны – один сын, уже растет внук-розбышака. Сад-огород, небольшая пасека и обязательная, хоть конец света, баня по воскресеньям, помогают отдохнуть, снять напряжение и стрессы. В санатории директор за тридцать лет побывал всего два раза. По его признанию, именно в работе он черпает силы. Каждый день в интернате происходит что-то новое, каждый день, согретый улыбками детей и их маленькими успехами, приносит ощущение, что жизнь идет не зря. Весь коллектив, от директора до первоклассника, может подписаться под каждой строчкой стихотворения, которое вместе  сочинили к 50-летию своей «альма-матер»:

«Мій інтернат – життя і мрія,
Трамплін для здійснення мети.
Наснага серцю і надія,
Моя родина – все це ти».