Говорят, что от большой любви рождаются красивые дети. Оля, так звали девушку, все это опровергала. Она была необыкновенной красавицей, а вот большой любви между ее родителями никто не замечал. Наоборот, отец – молчаливый и хмурый в трезвом виде и буйно-развеселый в пьяном, а мать – толстая, вечно злая продавщица овощного магазина. Они постоянно ссорились и даже дрались. 

Оля же была красивой, словно фарфоровая куколка. Тоненькая, аккуратная фигурка, на которой всегда ладно сидело все – от платьев, до модной шубки из лохматого меха. Я уже не помню, какие у нее были черты лица, но тогда, если бы меня спросили, на кого я хочу быть похожа, я бы ответила: «На Олю из третьего подъезда!».

Оля ни с кем не дружила. Мать говорила ей: «От подруг одни неприятности, только сплетни и зависть!». Не было у нее и парня. Видимо, в ее красивой головке прочно засела мысль, что она создана для неземной любви, и нужен ей не просто Юра или Серега, а настоящий принц.

Парни чувствовали это и не особенно-то старались добиваться Олиного внимания. Точнее, совсем не старались, заранее примирившись с мыслью, что она не для них. 

Но появился один… Он был из Ленинграда. На этом бы стоило и остановиться. В те годы это было больше, чем принц. Валера каждое лето приезжал к нам в город к своей одинокой тетке в гости. Мне сейчас трудно сказать был он красавцем или нет, для меня все парни, старше шестнадцати лет, были на одно лицо. А уж фраза: «Какой красивый мужчина!» приводила меня в возмущение. Как мужчина может быть красивым? Он же старый! Вот красивый мальчик – это понятно, но мужчина!

Кто на кого первым обратил внимание – Ольга на Валеру или он на нее, я не знаю. Но начали они встречаться. 

Ленинградец ходил за Олей, как привязанный. В это памятное лето они гуляли практически каждый вечер. Оля окончила школу и сдала экзамены в торговый институт в Донецке. Она и в большой город стремилась, и Валеру бросать не хотела – все-таки, Ленинград побольше Донецка будет. В общем, разрывалась на части. Валера говорил, что после первого курса можно перевестись в такой же институт в Ленинграде. Сложно, правда, но договориться всегда можно – везде люди работают и деньги все любят, а деньги в Олиной семье были – мама старалась изо всех сил. 

Но как быть уверенной, что любовь у Валеры настоящая, и разлука в целый год не охладит его чувства? Не знаю, долго Оля думала или нет, но способ проверить кавалера нашла.

В общем, пошли они с Валерой вечером гулять в парк Ленина (тогда он еще был парком, а не чащей), вышли к Торцу, посидели на берегу. Когда возвращались обратно, Оля отстала немного, потом ойкнула громко и закричала: «Меня гадюка укусила!».

Валера растерялся, заметался, телефон-автомат далеко, что делать? А Оля стонет: умираю! Больница недалеко, но до нее не добежать, такси нет. Зато возле парка стоял без присмотра одинокий «Москвич». Валера подхватил Олю на руки и понес к этой машине. Она была не закрыта, и ключи оказались на месте. 

На больничном дворе Оля кое-как из машины выбралась и застонала: «Валера, я сама дойду, ты машину назад отгони...». Дождавшись, пока «Москвич» выедет с больничного двора, Оля повернула от двери приемного покоя и заспешила к автобусной остановке – ехать домой.

У парка Валеру уже ждали двое здоровых мужиков. Никто не стал с ним объясняться, а просто без слов начали бить. Прибежали люди, милиция. Драчунов увезли в изолятор. На следующее утро следователь пришел допрашивать парня и ужаснулся – тот был весь черный от побоев.  Теперь претензии предъявили хозяину машины и его товарищу: зачем же вы так человека? Мужики испугались и соврали, что у угонщика в руке был нож. Это изменило ход дела. «Ты один был или с сообщниками?», – допытывался следователь. Валера говорил, что один – он ни за что на свете не выдал бы свою девушку. 

Был суд, дали ему три года. Оля сразу же уехала учиться и на втором курсе вышла замуж. Парень интересный, и родители – обеспеченные, жили в центре города. Одним словом, принц не принц, но завидный жених, это точно. Больше я о ней ничего не слышала.

А недавно мама рассказала, что к своей старой тетке приехал теперь уже из Санкт-Петербурга Валера. 

– Тот, который сидел в тюрьме за угон машины, ты, наверное, и не помнишь... Пропал бы парень ни за грош. Из института его тогда выгнали, а когда отсидел, то прописаться в Ленинграде не смог. Жил где-то в Ладоге, работал, где придется. Но голова на плечах была, и в девяностые он открыл свое дело, встал на ноги. А все из-за этой Ольги получилось! Он же тогда на свидании тетке всю правду рассказал, но попросил: молчи! А она пришла ко мне и говорит: посмотри в больничном журнале, есть запись, что девушку в тот день гадюка кусала? Я посмотрела – ничего не было! Ни слова! А это же ЧП, о таком сразу же нам бы сообщили. 

Мама еще долго возмущалась, вспоминая Ольгино коварство, а я подумала, кто сказал, что первая любовь – это самое лучшее, что есть у человека? Думает ли так «угонщик» Валерий? А впрочем, не мне судить…