Городская сумасшедшая |
Кто и как может помочь душевнобольному человеку. В каждом городе, наверное, есть свои известные сумасшедшие. В Краматорске многие помнят Леню Рокоссовского. Прозвище он получил за страстную любовь к «наградам». Медальками и значками были украшены не только фасадная часть «маршальского» пиджачка, но и рукава. Широкую популярность заслужил Сережа Монтана за преданность высокому искусству. Его бесплатно пускали на все представления, концерты и выставки в ДК им. Ленина. В центре города умопомрачительными шляпками и богатым, хотя и не всегда приличным песенным репертуаром привлекала внимание артистка Тамара. Постукивая каблучками по дорогам, она деловито благословляла пролетающие мимо автомобили… Но большинство «неспокойных больных» живет безо всякой земной славы, в своем мирке, созданном какими-то таинственными искривлениями в их голове. Мы слегка побаиваемся соседства с такими согражданами, сочувствуем и жалеем их. А они, быть может, жалеют нас, «недообследованных», лишенных доступа в их воображаемые миры и вынужденных оставаться один на один с жестокой реальностью. К категории тихих помешанных можно отнести и краматорчанку Ларису (по этическим соображениям некоторые имена изменены). О ее существовании мы узнали из письма в редакцию. Кое-что добавили соседи Ларисы по дому, с которыми удалось пообщаться. Женщине за пятьдесят, инвалид ІІ группы, получает пенсию. Когда и почему у нее случился «сдвиг по фазе», не известно. Но странности замечались уже лет пятнадцать назад, когда родители обеспечили ее квартирой в доме, где она и сегодня прописана. По словам соседей, Лариса нигде не работала. Мужа в округе не наблюдалось, но была дочка Катя, воспитанием которой мамаша совершенно не занималась. Вечно голодного ребенка подкармливали сердобольные люди. Они же призывали на помощь бабушку и дедушку, когда девочки подозрительно долго не было слышно в запертой квартире. Говорят, у Ларисы был и сын, но его она еще грудничком отдала в детский дом. Можно себе представить, в какой обстановке росла Катюша. Сейчас ей лет двадцать пять. К сожалению, встретиться с девушкой не удалось: телефон не отвечает, за новой, видимо, недавно установленной крепкой дверью, царила глухая тишина. Пока была жива мать, Лариса еще как-то держалась. Время от времени проходила лечение в психиатрии, выглядела опрятной, не побиралась. Года два-три назад ее мать, образованная, уважаемая в городе женщина, умерла: сердце больше не выдержало посланных судьбой тяжелых испытаний. С тех пор Лариса ведет бродячий образ жизни. В силу психического расстройства она не может контролировать расходы. Получив пенсию, накупает всяких конфет-пирожных, угощает всех подряд, а на следующий день снова приходит «позычать». В какой-то столовой в Старом городе ее кормят. Но есть хочется не раз в день, а постоянно. Летом Лариса собирает в парке все, что съедобно: шелковицу, абрикосы, яблоки. В этом году ей не повезло – неурожай на фрукты. Ни пьяной, ни с сигаретой ее никогда не видели. Ночует по вокзалам и электричкам, иногда – в Святогорской лавре. Одежду ей выдает дочь, хотя, утверждают авторы письма, для этого нужно долго походить и постучать. Вообще, в письме чувствуется явное осуждение в адрес Кати, которая не выполняет дочерний долг, якобы не пускает мать в квартиру. Хотя тут вспоминаются мудрые слова «Не судите, да не судимы будете». Бесполезно морализаторствовать, когда не представляешь, с какими проблемами сталкиваются родственники душевнобольных. Я бы не спешила обвинять ни молодую девушку, которая уже натерпелась в жизни, ни ее неразумную мать, которая не виновата в своей болезни. «Может, после вмешательства газеты можно будет определить Ларису в интернат?». На этот вопрос, поставленный в конце письма, тоже сложно ответить. Насколько мне известно, это длительная, через суд, процедура, инициатором которой должны выступить близкие или опекуны пациента психиатрии. Кроме того, глубоко сомневаюсь, что сама Лариса будет счастлива обменять свою относительную, пусть полуголодную и холодную, свободу на пожизненное заключение в интернате. Несомненно, авторы письма, предлагая этот вариант, руководствуются благими побуждениями, хотят лучшего для больной женщины. Но видел ли хоть кто-нибудь из них вблизи подобное заведение? Моя знакомая, лет десять назад проведав своего дядю в интернате психиатрического профиля, до сих пор в шоке. Особенно запомнилась ей зарешеченная ниша, в которой металось человекообразное существо, потрясая ржавую решетку и оглашая двор жуткими воплями. В такой обстановке быстро свихнется и здоровый человек. Кстати, дядюшку семья знакомой тогда забрала домой и мирилась с его тихим сумасшествием, присматривая до самой кончины. Как признают ведущие психиатры Украины, в нашей стране не существует так называемой социальной психиатрии. В отличие от цивилизованных стран, где давно создана и успешно функционирует система общежитий, сестринских домов и амбулаторных центров. В Украине руки (и средства) до этого никак не дойдут. Поэтому трудно не согласиться с членом украинской Ассоциации психиатров Ольгой Доленко: «В реабилитации у нас нуждаются не только психически больные, но прежде всего – само общество». Прокомментировать ситуацию мы попросили главврача психиатрической больницы Людмилу Севостьянову. По ее словам, в Донецкой области порядка десяти специализированных интернатов двух видов: общего типа и для психохроников. За путевкой следует обращаться в Управление соцзащиты населения либо самому пациенту психиатрии, либо его опекунам. После оформления всех необходимых документов (а это действительно долгий процесс) придется еще ждать очереди, от трех месяцев до полугода и больше. Рост психических отклонений отмечается из года в год. На планете более 450-ти миллионов таких больных. В Краматорске около шести тысяч пациентов, давших согласие стать на учет и проходить лечение. Сколько нужно прибавить или на сколько умножить эту цифру, чтобы получить истинное количество «скорбных душой», можно только догадываться. По ментальным представлениям, бытующим в украинском обществе, лучший выход – изолировать их от общества. Хотя стратегия развития психиатрии, в том числе и украинской, подчеркнула Людмила Севостьянова, направлена на социальную адаптацию душевнобольных. Это как раз реабилитационные центры, общежития, патронажные и прочие службы, которые могли бы оказывать квалифицированную и бережную помощь людям с расстроенной психикой. Антонина НОТКИНА, фото – Андрей ШАТОХИН
|
||
| ||
Найбільш читане
- Змінюємо правила гри або як облаштування інклюзивних ігрових майданчиків допомагає руйнувати бар’єри
- По місту в Краматорському районі росіяни вдарили трьома керованими авіабомбами
- Як вести бізнес попри кризу: п'ять порад для успіху від релокованої підприємиці з Донеччини
- ВИЙШОВ П’ЯТИЙ ВИПУСК ПОДКАСТА ВІД ДОНЕЦЬКОЇ ТПП "ПРО ФОРС-МАЖОР: НЕВІДОМІ ВИКЛИКИ АБО ЯК ДОВЕСТИ ОБСТАВИНИ НЕПЕРЕБОРНОЇ СИЛИ"
- Росіяни обстріляли п'ять населених пунктів Краматорського району - є загиблі й поранені
Останні народні новини
- Суперлюдяність в тренді! Сінево та Superhumans звітують про перші результати партнерства
- Коли голова правління ГО СГТ «Вітерець» виконає рішення суду?
- Відновлюємо чемпіонат України з кросмінтону
- Відновлюємо чемпіонат України з кросмінтону
- Безоплатний доступ до сучасної лабораторної діагностики кожному!
Даючи рекламу одночасно у дві газети - "Технополіс" и "Четвер", Ви заощаджуєте гроші, а реклама працює вдвічі ефективніше! Телефони відділу реклами:
(06264) 3-43-68
(06264) 3-57-44
050-855-05-12
Найкоментованіше
Опитування
Результати: 70
Погода у Краматорську
вологість:
тиск:
вітер: